02/12/2024
Она сидела на кухне, медленно перебирая ложку в чашку с остывшим чаем. За окном погас свет, соседний дом с желтыми окнами напоминал декорацию безмолвного зрелища. Ей хотелось тишины. Не внешней, хотелось внутренней тишины. Эта внутренняя тишина помогла бы забыть о том, что внутри всё так плотно переплетено и зажато. Забыть те чувства, которые застревают в горле, превращаясь в тугой ком, который сдавливает голос и дыхание.
На самом деле, это довольно частое ее состояние. История длилась годами, начиная с детства, когда она, будучи маленькой девочкой, сидела за длинным столом на семейных праздниках, где не принято было перебивать взрослых. Все молчали и слушали, пока старшие уверенно рассуждали о том, что правильно, а что — нет. Тем временем привычка молчать, как оказалось, стала жить отдельно от нее самой, подчинив себе ее голос и мысли.
Когда она хотела сказать что-то человеку, который, как ей казалось, поступил неправильно, слова снова застревали где-то внутри. Она проходила мимо, чувствуя, как ком в горле, всё становилось тяжелее. Или же она слушала знакомую, чье мнение казалось ей совершенно неверным, но не прервала ее, снова подавляя все свои мысли, проглатывая слова. После этого ее охватывала невыносимая тоска, и возникло чувство тяжести, как будто она сама себе приказала замолчать, погасив свет внутри. Даже когда она просто говорила то ее голос звучал, как бы пискляво от постоянного напряжения в горле.
Каждый раз, когда она чувствовала необходимость громко заявить свое мнение, слова снова не находили выход. Слушая других, она ощущала себя как будто в камере, из которой нельзя выбраться — слишком много барьеров и страха. Что, если кто-то рассердится? Что, если реакция окажется неконтролируемой, резкой или оскорбительной? Как тогда, в детстве, ее охватывал страх сказать что-то «не так», и это чувство возвращалось снова, напоминая ей об уязвимости и стыде.
Иногда она ловила себя на мысли, что, может быть, все вокруг действительно правы. Подруги ей сказали: «Да забей, перестань всё это крутить в голове». Но как бы она ни думала, ее мучила мысль, что она снова промолчала. Эта мысль закручивалась всё сильнее, мастеря всё её пространство. Она убегала от этих пыток бесконечных размышлений, но они возвращались снова и снова.
Каждое не проговоренное слово превращалось в кучу навязчивых мыслей. Ее мучали чувства обиды и гнева, которые она сдерживала внутри себя и боялась выпустить. Ее голова снова и снова была наполнена образами людей, которым в она не решилась сказать то что хотела. Она понимала, что что-то нужно изменить, но не знала, с чего начать.
Она боялась осуждения, боясь того, что мир вокруг воспримет ее слова не так, как ей хотелось бы. Это чувство бессилия росло, и она начала вызывать раздражение и отвращение к себе из-за того, что снова молчала. Внутренний критик твердо заявил, что всё нужно было сделать по-другому, что она должна была высказаться, а не подавлять себя.
Однако, она все время удерживается, как будто ее жизнь подчиняется правилам, которые мешают ей расслабиться, чувствовать себя свободно, позволить себе высказать то, что беспокоит. Ей хотелось бы поехать далеко, далеко, туда, где можно было бы остаться в тишине, без советов и привязанных мнений, чтобы, наконец, услышать себя.
Автор: Жанетта Тапехо
